Песня пана Михала со счастливым концом
Пегасы в Польшу полетели — Матка Боска!
Сенкевич взялся за перо — ой, панове, мне уж страшно!
С ума все паны посходили — Ян Скшетуский, Анджей Кмитиц, и вообще там все с приветом,
Настала очередь моя — может, не надо, а, пан автор? — Надо, Михал, надо!
Великий гетман Ян Собеский — воин славный, смело-дерзкий, как Ярёма Вишневецкий,
С утра велел трубить поход — против турок и ордынцев, а то совесть потеряли,
И я, заслуженный полковник — лет 17, 20, 30, может, больше — я не помню,
К границе польской подался — до Хрептиева доедем, там на месте разберёмся.
Со мною вместе едет Баська — с пистолетами и саблей, на горячем аргамаке,
Мой милый славный гайдучок — боевая амазонка, егоза и непоседа.
А вслед за нею пан Заглоба — врун, болтун и выпивоха, но проверенный товарищ,
Запас горилки он везёт — на неделю, может, на две, край на три, а там посмотрим.
Сидим в Хрептиеве неделю — может, больше, я не помню, не считали,
Как вдруг является гонец — от Потоцкого с приказом, почитаем, что он пишет.
«Виват тебе, Володыевский», — вам того же, Ваша светлость, очень тронут, право слово,
«В осаде крепость Каменец», — гей, панове, все по коням! Баська, остаёшься дома! — Нет, Михалек, я с тобой!
И вот сидим мы в Верхнем замке — Нижний сдали, чтоб им пусто! Ладно, подавитесь, гады!
Как вдруг раздался жуткий взрыв — Кетлинг, пироман несчастный, ты чего там вытворяешь?
И я, заслуженный полковник — лет 17, 20, 30, может, 40, но не больше,
Лежу с пробитой головой — попадись мне этот Кетлинг, посажу на гауптвахту, кто пустил его в цейхгауз?
Ко мне подходит Нововейский — Адам, ты откуда взялся? Я тебя средь турок видел!
— Это глюки, пан полковник, меньше надо пить с Заглобой!
Давайте вас перевяжу — сикось-накось, кось-на-сикось, где же тут моя рубашка, я её стирал недавно,
И на носилках с поля боя — всё равно уж крепость сдали. Кетлинг, подь сюда, взрыватель, помоги с транспортировкой!
Скорей вас в город отнесём — в лазарет, и побыстрее, а то Баська там в тревоге, и Заглоба вместе с нею.
С тех пор прошло годов немало — 20, 30, может, больше, не упомню, уж простите,
В войсках Собеского служу — не тужу,
С друзьями пью по воскресеньям — со Скшетуским и Заглобой, ну и с Кмитицем, конечно,
Детей и Баську сторожу — от соседей и ордынцев, глаз да глаз за ними нужен, украдут — и не заметишь!
Пегасы в Польшу полетели — в Люблин, Краков и Варшаву, и в другие воеводства,
Сенкевич взялся за перо — Матка Боска…
Конец!
Postscriptum