IX
Зигфрид де Лёве недавно встал с постели, когда слуга доложил ему о прибытии процессии с телом брата Ротгера. Ярость и бессилие охватили комтура. Набросив на плечи плащ, он быстрыми шагами спустился во двор.
Что увидел комтур?Был ранний час и люди только начали собираться, чтобы поглядеть на скорбную процессию. Посреди двора стояли сани, в которых под чёрным плащом покоилось тело.
Старый крестоносец подошёл ближе и едва не столкнулся лицом к лицу с незнакомым рыцарем. За его спиной стоял другой рыцарь, черты его скрывал шлем. По доспехам Зигфрид де Лёве понял, что эти люди приехали издалека.
- Мир вам! – поздоровался незнакомец с открытым забралом. – Я рыцарь де Лорш из Лотарингии, прибыл по поручению князя Мазовецкого со своим оруженосцем. Мне велено передать тело брата Ротгера щитненскому комтуру Зигфриду де Лёве.
- Я комтур, - глухим голосом сказал Зигфрид. – Покажите мне его.
Рыцарь в закрытом шлеме откинул в сторону траурный плащ. Старый крестоносец долго всматривался в лицо покойного, уже тронутое печатью смерти. Страшные синие пятна проступили на лбу и висках, глаза ввалились, щёки побелели и покрылись инеем.
Комтур бы долго стоял у трупа брата Ротгера, которого любил как родного сына, однако из молчания Зигфрида де Лёве вырвали слова де Лорша.
- Я скорблю о вашей утрате, благочестивый комтур, - сказал он. – Видел я брата Ротгера – то был храбрец из храбрецов, однако отвернулась от него удача в поединке с рыцарем из Мазовии. Кое-какие обстоятельства этой схватки я хотел бы поведать вам.
- Так говорите же.
Господин де Лорш оглянулся по сторонам, жестом приглашая комтура отойти несколько шагов от саней. Возле них по-прежнему стоял оруженосец и Зигфрид рассудил, что речи лотарингца не предназначены для чужих ушей. Он махнул рукой, как бы прогоняя незнакомца, и обернулся к де Лоршу, давая взглядом понять, что готов слушать.
Однако не успел комтур это сделать, как почувствовал холод у подбородка. Кто-то сильной рукой схватил старого крестоносца за плечи, а другой рукой поднёс к его горлу кинжал.
- А-а-а, - прохрипел Зигфрид де Лёве, устремив недоумённый взгляд на де Лорша. Рыцарь, однако, молчал, зато заговорил тот, кто стоял у Зигфрида за спиной.
- Комтур Зигфрид де Лёве! Я – Збышко из Богданца, муж Дануты Юрандовны, которую похитили ваши люди.
При этих словах холодный пот потёк по спине комтура. Ему показалось, что тот, кто называет себя Збышком – не человек, а злой дух, убивший Ротгера и перенесшийся в Щитно, дабы и тут творить злодеяния. Зигфрид не ведал, что лже-оруженосец, поправляя траурный плащ на покойном, незаметно выхватил мизерикордию, лежавшую в санях подле тела. Затем рыцарь единым прыжком нагнал комтура. Всё это произошло так внезапно, что никто из стоявших во дворе крестоносцев не успел даже пошевелиться.
- Я требую, - продолжал Збышко, - чтобы вы сей же час отпустили на волю мою жену и её отца, Юранда из Спыхова.
- И дали бы им самых быстрых коней, которые у вас есть, - добавил рыцарь де Лорш.
Комтур молчал. В бессилии смотрели на него немногочисленные крестоносцы, успевшие спуститься во двор. Все они были при мечах, но стоило бы одному из них сделать шаг в сторону де Лорша или Збышка, как лезвие кинжала тут же впилось бы Зигфриду в горло.
- Приведите их, - велел он, скрежеща зубами от ярости.
Несколько стражников бросились исполнять приказание. Збышко, сжимая мизерикордию так, что острые края рукоятки кололи ладонь, оглядывался по сторонам, высматривая пленников. Долго ждать ему не пришлось. Вскоре из главного входа в замок вышел кнехт, который нёс Данусю, схватив её в охапку. Девочка всхлипывала и звала на помощь, норовя выскользнуть из рук стражника. Пройдя несколько шагов, он поставил пленницу рядом с де Лоршем.
Вскоре показались двое кнехтов, которые вели с собой Юранда. Рыцарь едва ступал, тяжело опираясь на их плечи. Тело его прикрывали лохмотья, потемневшие от крови. Жар мучил пленника, голова его устало клонилась на грудь.
Стражники подошли ближе и швырнули узника к ногам де Лорша. Он тут же набросил на Юранда свой плащ из сукна и шерсти. Едва ткань коснулась израненной спины, рыцарь стиснул зубы, подавляя стон. Эта вспышка боли отняла у пленника последние силы; он задрожал всем телом и уронил голову на скрещённые руки.
- Батюшка, батюшка! – позвала Дануся.
Голос её вырвал узника из полузабытья, в котором он пребывал последние несколько дней. Рыцарь судорожным движением поднялся на колени и простёр руки к дочери:
- Дануся! Дитя моё!
Девочка бросилась отцу на шею и спрятала личико у него на плече. Юранд прижал дочь к груди, забыв на миг и о тяжких своих ранах, и о том, что по-прежнему была поблизости смерть. Потрясённые этой сценой, крестоносцы застыли в молчании.
-
-
17.12.2020 в 08:18-
-
17.12.2020 в 08:53Спасла.
Дануся сохранила рассудок, Юранда не успели искалечить, хотя в фанфике ему тоже досталось. Вообще, сцена воссоединения отца с дочерью, на мой взгляд - лучший момент в первой половине истории.